Человек без фотоаппарата
Приходит день, когда путешественник берет в руки фотокамеру. Но иногда, редко, приходит и другой день — когда он откладывает ее в сторону. Свою версию о причинах того и другого рассказывает Юрий Ивлев, объездивший почти 100 стран и открывший «заграницу» не одной тысяче туристов.
Вы спросите, почему тут нет фотографий. Я вас, наверное, здесь разочарую. Мой интерес к фотографии закончился с «цифрой», а от девяти выставок осталось только это мраморное чудище — остальное растащили друзья. Я не знаю, где все это искать, я не храню это — если человек отказался от машины, откуда у него в гараже колеса?
Туризм и фотография — считается, что это близнецы-братья, но я бы не проводил между ними параллели. У меня есть мой личный ответ на вопрос, почему человек фотографирует в путешествии. Хотя вырастают эти вещи из одного корня — когда ты выходишь из привычной среды, тебе хочется все задокументировать. Вопрос — зачем.
Туристическая фотография начиналась с того, что человек, глазам своим не веря, впервые попадал за границу — и фотоаппарат был его спасением от неуверенности в себе. «Смогу ли я понять всю эту красоту с первого раза? Мне обязательно нужно ее зафиксировать. А потом я ее рассмотрю, как на обложке журнала». Это из той же серии, что и фраза «Я обязательно сюда вернусь». Это как дополнительная карта памяти в голове. Человек «дублирует себя», чтобы дома добрать энергетику, наверстать эстетическое удовольствие, которые он как бы не до конца получил в поездке.
Есть хороший анекдот времен пленочных фотоаппаратов: «Как ты отдохнул?» — «Еще не знаю, пленки не проявил». Это просто в десятку. Пока человек не посмотрит на снимок, он не поймет: «Да, я там был. И пальма была, и попугай на ней, и, наверное, я был счастлив».
Мне это тоже знакомо. Поэтому всегда с пониманием отношусь к туристам-фотолюбителям и поначалу даже «заигрываю» с ними, когда меня просят: «Щелкните нас, пожалуйста». Я знаю, что не найду оправдания своему отказу. Говорить «нет» туристам — это жесть. И здесь моя «философия», «мораль» и все эти выводы, о которых мы говорим, до печки-лавочки. Я фотографирую туристов, потому что этим могу заработать балл сервиса. Но на третий день делаю это нехотя, на пятый говорю: «Сейчас я подойду, у меня есть важное дело». А к середине путешествия обычно меня уже начинают ценить за какие-то другие вещи, а не как человека, которого можно попросить «нажать на кнопочку». Хотя это тоже одна из функций гида — человек, который фотографирует. Человек, который рассказывает истории. Человек, который показывает дорогу.
Профессия мечты: гиды-дальнобойщики
Все было намного хуже, когда у туристов появились первые видеокамеры, снимающие чуть ли не в ручном «крутящем» режиме. Гидам тогда приходилось становиться кинооператорами-документалистами. У меня эта эпоха быстро началась и быстро закончилась, она длилось один или два сезона. Когда туристы стали ездить с этими ужасными «гробами», они вообще уже ничего вокруг не видели. С фотоаппаратом еще хоть как-то реагируешь на окружающее, а когда смотришь в видеокамеру, то спотыкаешься, бьешься лбом о колонны, но продолжаешь снимать — и совершенно непонятно, что.
Нас еще подстегивали технически продвинутые братья — корейцы, японцы и китайцы, которые на мир могут смотреть только через видоискатель. А для них Европа — это вообще Луна. Ну как понять, что тебе нравится на Луне, когда ты попадаешь в мир, где нет привычной оси координат? И ты снимаешь, чтобы потом разобраться. У азиатов это доведено до абсурда. Отбери у китайца фотоаппарат, и он спросит: «А зачем я вообще сюда приехал?»
И вот мы устремились за технократически продвинутыми туристами. Высококлассная техника, объективы, состояния, потраченные на камеры, в которых ты не используешь 99% функций, — сколько я таких туристов насмотрелся. А когда появились хорошие «мыльницы» с маленькими объективами, сколько бабушек-туристок стали фотографировать вспышками на себя — и говорить при этом «Ой!» И сколько гидов тогда незаметно и деликатно разворачивали камеры в нужном направлении, чтобы на снимках из Парижа не оказались только собственные носы их хозяек…
Раньше, до «цифры», еще существовал нормативный акт сдерживания — 36 кадров в пленке. Теперь ограничений нет, можно фотографировать все подряд. И в нашу эпоху «украшающих режимов» психологически интересно вот что: человек смотрит в объектив и оценивает — лучше то, что «там», или лучше то, что «здесь»? В фотоаппарате трава зеленее, солнце ярче и море бирюзовее. Снимки Калимантана намного более интересны, чем тот дикий Калимантан, который «колется», «режется», плохо пахнет, труден для ходьбы и прочее. То есть сегодня мы видим на фото сублимированный мир. Фотограф 30 января 2020 года — это человек, который замещает реальные, сложные ощущения жизни попыткой ее «кодификации» в виде фотографии.
Отсюда и проистекает, как я от этого отказывался. Очень постепенно.
Понятно, что я повторял тот же путь, что и все. Сначала купил дорогой фотоаппарат, потом очень дорогой. Ночами, когда группа давно спала в отеле, бегал с треногой по ночному Парижу, пытаясь «поймать момент». Сделал несколько фотовыставок, не бог весть каких. Одна из них называлась «Вода и камень».
Мне интересно было связать сюжетом мой хаотический набор фотографий. Я снимал фонтаны, реки, набережные, где волна и камень встречаются в прямом смысле, абсолютно не метафорично. Как мох начинает расти на городских набережных, какие-то старые, давно некрашеные лодки, какие-то каменные морды на фонтанах — этим я занимался пару лет.
Это был последний всплеск моего «фототворчества», потому что в один прекрасный день я уронил фотоаппарат. Так мне отомстила Бирма, потому что я интересовался фотоаппаратом больше, чем Янгоном. Треснул объектив, а когда я узнал, что за новый нужно заплатить 800 долларов, потому что срочно и все такое, я радостно все это бросил. Никакого смартфона у меня не было, и половина Бирмы осталась неотснятой. Но сегодня, представляя Бирму визуально, я помню ее намного четче, чем какой-то Сингапур, который я отфотографировал «от и до».
И вторая причина моего отказа от фотографии — я не нахожу в своем жизненном пространстве времени, когда бы я стал наслаждаться просмотром того, что отснял, сортировкой по папкам и т.д. Сегодняшние редкие снимки у меня «навалены хламом», как в чулане старые лыжи, и я избегаю возможности найти ситуацию, когда они могут мне понадобиться.
Если кому-то они очень нужны, я скрипя зубами выбираю одну фотографию. Но пусть дальше этим занимается кто-то другой, если ему надо. Мне это не надо. Даже не просите. Может, когда-то, на старости лет, мне и захочется перебрать эти воспоминания. Хотя, думаю, к тому моменту я куплю себе шлем и буду виртуально ходить по городам, а не пролистывать «пожелтевшие снимки» в допотопном компьютере давно забытого второго десятилетия 21-го века.
Читайте также:
Интересное за неделю